Диагноз реформы в медицине: неприкасаемость
Ситуация, сложившаяся вокруг конфликта Тодурова с МОЗом, не перестает будоражить мое сознание.
Вроде бы все герои позитивные – и Супрун, и Тодуров, но история дурно пахнет.
Что делать в ситуациях с неприкасаемыми благодаря высокому рангу людьми – прощать, несмотря ни на что, или таки диктовать новые правила игры? Это наш цивилизационный выбор.
Я не знаю Тодурова лично, у меня нет оснований сомневаться в его медицинской квалификации, и я надеюсь, никогда не будет повода ее протестировать.
Но беспокоит меня не он, а динамика поддержки вокруг этого скандала.
[L]Стоило Тодурову заявить о "преступлениях МОЗа" весьма манипулятивным способом, МОЗу – предоставить фактаж в ответ, а Евгении Закревской – опубликовать документы о закупках Институтом Сердца по завышенным ценам, как часть фб-сообщества начала его поддерживать со словами: "Он – один из лучших хирургов. Он много жизней спас. Я ему верю".
Мы настолько привыкли поляризоваться вокруг какого-то человека и своего "верю-не верю", что готовы вообще не вникать в суть дела.
Хороший хирург – надо защищать. И не важен контекст, не важны нарушения условий аккредитации, о которых заявляет МОЗ, не важны манипулятивные высказывания, не важно превышение цены при закупке. Все это не важно, потому что человек хороший и профессор. А хорошему профессору все простительно.
Не все, что законно, эффективно. И одна из ключевых проблем управления в Украине – стремление управленцев "остаться чистым, чтоб не к чему было придраться". При этом законные решения вовсе не являются хорошими и совсем не служат интересам предприятия или страны.
Ни один собственник в своем уме не позволил бы своему менеджеру переплачивать 50+% за то, за что можно закупать дешевле. Еще и на оптовых закупках. Компетенция и логика этого управленца была бы поставлена под сомнение и, скорее всего, закончилась бы увольнением. И это не просто вопрос законности – это вопрос эффективного управления ресурсами.
Этот узор "закройте глаза на нарушения, потому что он хороший" я наблюдаю повсюду.
Когда воспитательница в детском саду нарушала массу правил и законов, я написала на нее жалобу. Во время проверки ко мне домой пришла кучка родителей со словами: "Она же такой хороший воспитатель, пусть хоть на пособиях заработает, у нее зарплата маленькая. Заберите жалобу. Кто будет с нашими детьми заниматься?"
Когда подобная ситуация произошла со школьной учительницей, против меня озлобилась часть родительского комитета со словами: "Она же хорошая учительница. Пусть хоть на продаже учебников зарабатывает, у нее зарплата маленькая. Кто будет наших детей учить?"
Когда злоупотребления возникают в полиции, и кто-то оказывается под пристальным вниманием, обязательно услышишь: "Он же генерал или со статусом участника боевых действий. А кого поставить на его место?" Или, в крайнем случае: "Он же бедный участковый. Пусть хоть с МАФов что-то имеет. А кто будет отчеты писать?"
Когда проблемы возникают в университетах, профессоров тоже оправдывают: "Он же доктор наук. Подумаешь, что берет или не готовится к занятиям. Кто будет кафедрой руководить?"
Во всех этих случаях узор один: вместо того, чтоб требовать анализа и устранения ошибок – общество просит простить, закрыть глаза и поклоняться дальше. Потому что хороший.
С Тодуровым тоже так получается: "Он же золотой хирург. Давайте не будем о закупках и о неэффективном использовании средств. Иначе кто будет наших мам и пап оперировать?"
Мы так увлечены "статусом" людей вокруг, что потеряли здравый разум в оценке их действий. Не их способностей или умений, не доброты душевной, не заслуг – а конкретных действий или высказываний. Высокий статус и большой опыт служит им индульгенцией на всё: на коррупцию, на насилие и на безнаказанность.
И эта индульгенция токсична тем, что мы постоянно вертимся в замкнутом кругу одних и тех же ошибок или проступков, в котором за молчаливым прощением и одобрением общества следуют новые преступления. И за безнаказанным проступком каждый следующий еще более циничен.
Когда во Львове завели уголовное дело на одного из акушеров-гинекологов, в ответ мобилизовалась целая группа поддержки его пациенток с историями о том, как он помог родиться их детям. Но уголовное дело-то – о смерти чужого, а не их ребенка. И это дело, по сути, о врачебной ошибке. И хорошая работа в тысячи родах никак не избавляет человека от ответственности за ошибку в работе с одним пациентом.
Хорошая работа хирурга и спасение жизни никак не избавляют директора госучреждения от ответственности за плохой менеджмент.
А закупка по цене в полтора раза выше рыночной – это плохой менеджмент. Даже если он законен, он все равно плохой.
Мы как общество не готовы рассматривать конкретные дела, оценивать действия и анализировать ошибки. Мы готовы либо заклевать, либо вознести на пьедестал, по чисто субьективным внутренним ощущениям.
Ключевой параметр оценки систем качества в организациях – способность и регулярность в работе над ошибками. Цивилизованные страны отличаются от нецивилизованных тем, что хорошие организации собирают и анализируют свои ошибки, делают из них выводы и адаптируют практику. Нецивилизованные – эти ошибки скрывают и тихо прощают, "потому что опытный хирург/генерал/доцент (нужное подчеркнуть)".
Не выходите на демонстрации в поддержку МОЗа или Тодурова, потому что "верю ему или ей". Оценивайте конкретные ошибки и требуйте их устранения.
Иначе замкнутый круг не разорвать.
Анастасия Леухина, экс-глава аттестационной комиссии Национальной полиции Украины, член экспертного совета по реформированию при МВД, со-инициатор кампании #пуститевреанимацию