Без дома, без истории. Память, которую нельзя восстановить

Донецкий фонд "Изоляция.Платформа культурных инициатив" — институциональный переселенец, территория которого была захвачена сепаратистами в первые дни российской оккупации. Именно тогда многим стало понятно, что конфликт, который был нам навязан, затянется надолго и избежать серьезных последствий уже не удастся.

Переехав в Киев, фонд разместился в привычной для себя промышленной зоне и стал последовательно заниматься проектами, направленными на реабилитацию, активизацию местного сообщества и восстановление связи с восточными регионами, которые не были оккупированны.

"Изоляция" в Киеве взяла на себя представительскую миссию — быть культурным раздражителем, который не дает забывать о конфликте в восточном регионе, о его причинах, последствиях, а также путях выхода из тупиковой зоны, в которой мы все оказались.

Платформа культурных инициатив постоянно провоцирует в культурной среде разговор о судьбе индустриальных городов Украины, прибегая к возможностям визуального искусства и самым разным образовательным проектам.

Потому не случайно фонд поддержал инициативу кураторов Лии и Андрея Достлевых в создании проекта "Восстановление памяти" с художниками-выходцами из Донбасса и Крыма, однажды покинувших родные места, но уже не способных туда вернуться.

Выставка "Восстановление памяти" открылась в "Изоляции" 4 февраля и продлится до 4 марта. Фото: Валерий Милосердов

Именно так трактуют переселенцев создатели проекта. Это люди, которым некуда возвращаться, больше негде искать свой дом и свою историю.

Проект "Восстановление памяти" — это такая интрига без интриги, когда все учасники (и организаторы, и художники, и зрители) понимают, что всякая попытка восстановить прошлое в память о нем, оборачивается неудачей. И все же каждый делает свое усилие.

Выставка носит скорее терапевтический характер для двенадцати художников, которым необходимо проговорить травму и осознать утрату. Для меня же эта выставка породила гораздо больше вопросов, чем помогла найти ответы.

Видеоинсталляция Эмине Зиятдиновой "Дом". Фото: пресс-служба "Изоляции"

Например, насколько этично критиковать результат переживания травмы другими людьми? Может ли тема выставки — болезненная как в личном, так и в общественном измерении — быть иммунитетом от критики?

После долгих раздумий, я все же решила написать этот текст, потому что отказываюсь культивировать в авторах статус жертв, который, впрочем, навязывает сама выставка.

Фотоинсталляция Memory Decay арт-группы Krolikowski Art. Фото: Дмитрий Сергеев

Единственное отчетливо читающееся чувство, которое вызывает "Восстановление памяти", — авторов бесконечно жаль.

Если бы под каждым проектом был указан счет, на который можно было бы перевести деньги, я бы непеременно это сделала — последние несколько лет это единственное действие, которое позволяет как-то справляться с чувством вины за то, что мне удалось избежать их трагической участи.

Характерно, что большинство авторских высказываний связаны с фотографией — самым буквальным медиумом, когда речь идет о воспоминаниях. В то же время, именно фотографии наиболее проблематичны с точки зрения памяти, ведь претендуют на передачу целостной картины, а это никак не было отрефлексировано кураторами выставки.

Адрей Достлев восстанавливает свой семейный альбом, изменяя до неузнаваемости чужие памятные фотографии, купленные на барахолке. Создавая своего рода визуальный палимпсест — "вымарывая" чужую память, он заполняет лакуны своей.

Проект Андрея Достлева "Оккупация"

Практически тот же ход замещения и присвоения использовала и его сокуратор Лия Достлева, только не уничтожая чужую память, а копируя и обезличивая ее.

Видеоинсталляция Лии Достлевой "Непрерывность". Фото: Дмитрий Сергеев

Мария Куликовская с типичной для нее лубковой буквальностью и простотой похоронила память о местах ее беззаботного детства, обрамив семейные фотографии черной траурной рамкой. А для усиления наглядности образа напечатала их на металлокерамике (чтобы совсем как на кладбищенских памятниках).

Фотопроект Марии Куликовской "Помним, скорбим, любим"

Еще один фотопрект с совсем уж загадочным посланием создала в рамках выставки Елена Булыгина. Она собрала и превратила в слайды фотографии, отобранные по тегу геолокации и дате создания в приложении инстаграм.

Для инсталляции "2015" Елена Булыгина собрала фотографии в инстаграме с геотегом "Стаханов" и превратила их в слайды. Фото: пресс-служба "Изоляции"

Елену интересовал ее родной город Стаханов после оккупации. Но проект оказался больше об особенностях визуального мышления (принципиально гедонистического и нерефлексивного) пользователей инстаграма, нежели о городе, памяти и оккупации.

Все эти проекты умалчивают об одном свойстве фотографии в отношении памяти, которую прекрасно проанализировала Сьюзан Сонтаг в своем, уже ставшем классическим, эссе "Смотрим на чужие страдания":

"Проблема не в том, что люди помнят благодаря фотографиям, а в том, что помнят только фотографии. Этот вид памяти заслоняет другие формы понимания — и запоминания" .

Большинство проектов выставки стали для меня иллюстарциями этого тезиса. И в этом смысле аудиоработы Андрея Достлева и Екатерины Ермолаевой оказались гораздо тоньше, менее спекулятивны и куда более убедительны, чем визуальные.

Нематериальный и невидимый проет "Гудок" Екатерины Ермолаевой - знакомый всем жителям Донецка громкий звук, дважды в день сообщающий о начале и конце смены на одном из заводов. Когда Катя переехала в Киев, этот звук — первое, чего ей стало не хватать. Теперь он звучит на выставке.

Но мне интересен еще один сюжет, связанный с прочтением выставки, который едва ли закладывался кураторами.

Сюжет, выявляющий своеобразную работу памяти, когда человек начинает испытывать ностальгию по тому, что раньше вызывало у него раздражение или причиняло дискомфорт.

Например, проект "Занавес" Юлии Полуниной-Бут, создавшей из своих семейных фотографий декоративную штору — одну из тех, что часто болтались в дверных проемах советских квартир. Таким образом она восстановила фрагмент своего прошлого, который когда-то ее раздражал, а теперь стал символом утраты.

Проект "Занавес" Юлии Полуниной-Бут. Фото: пресс-служба "Изоляции"

В этом смысле наиболее интересна и даже в чем-то контраверсивна по отношению ко всей выствке — инсталляция Сергея Захарова, воссоздавшего в пространстве экспозиции фрагмент своей донецкой квартиры. При всей затасканности художественного приема, у него в контексте проекта "Восстановление памяти" возникает неожиданный эффект.

Инсталляция Сергея Захарова "Terra-иконы". Фото: Дмитрий Сергеев

Утраченное прошлое, память о котором так стремяться удержать и зафиксировать художники, не так уж привлекательно и мало напоминает "потерянный рай".

Инсталляция Захарова воссоздает неприглядный интерьер типичной хрущевки: торшер, затертое советское кресло, вазон на подоконнике, носки на батарее, за окном — такой же неприглядный, унылый вид (реальное видео снятое из окна дома Сергея).

И пусть все это для художника имеет сентиментальное значение, для стороннего наблюдателя этот проект является лишь символом бытовой рутины, от которой хоть однажды хотелось убежать каждому.

Интенцией кураторов проекта было придать субъективности к восприятию донбасской трагедии украинцами, но нельзя сказать, что им удалось достигнуть поставленной цели.

Все индивидуальные голоса на этой выставке сливаются в один хор, повествующий о болезненной утрате фрагмента памяти, а значит, и части себя.

А вот главные интересующие всех вопросы — как справиться с этой утратой и где искать для этого силы (ответы на которые на самом деле могут дать только носители этого страшного и действительно очень субъективного опыта) — к сожалению, остаются вынесенными за скобки.