Системный сбой: 3 ошибки, которые не дают культуре развиваться

Подводить итоги года стало хорошей традицией пишущих о культуре изданий. Если собрать все эти предновогодние публикации за несколько последних лет, можно отчетливо проследить динамику событий в сфере культуры и увидеть поступатьльное развитие.

Несмотря на все кризисы и проблемы, каждый год возникают новые институции, замечательные фестивали и яркие проекты. На культурной карте появляется все больше самобытных локальных явлений за пределами традиционных центров — Киева, Львова и Одессы.

С каждым годом стабильно увеличивается количество людей, заинтересованных в художественном процессе и готовых платить за качественный культурный продукт достаточно большие по украинским меркам деньги.

И все же эти очевидные успехи не могут скрыть главного: украинская культурная сфера развивается спорадическими бессистемными рывками (чаще всего в неизвестном направлении), а иногда и вовсе напоминает соревнование в прыжках в высоту не сходя с одного места.

Вот уже 25 лет развитие культуры в нашей стране отдано на откуп увлеченным энтузиастам, которые при всей своей пассионарности не способны устранить три ключевые, на наш взгляд, системные ошибки, для исправления которых нужна государственная воля. Все три имеют общие корни и неразрывно связаны между собой, но над каждой из них мы предлагаем подумать отдельно и предлагаем один из возможных вариантов решения проблемы.

ОШИБКА №1: С КЕМ ВЫ, МАСТЕРА ВОЛОНТЕРЫ?

"С кем вы, мастера Ренессанса?" — с легкой издевкой вопрошает одесский художник Леонид Войцехов в своей работе 1987 года.

Созданная во время перестройки, эта пародия на известную горьковскою максиму, впитанную с молоком советской матери каждым ее сыном, вскрывала абсурдность проекта "социалистический реализм" в искусстве, равно как и несостоятельность языка политической пропаганды испускающего дух СССР.

В 2015 году это красноречивое произведение обрело вторую жизнь, став частью выставки "Одесский концептуализм" в Национальном художественном музее Украины.

Растянутый в центре одного из главных залов первого этажа — там, где до эвакуации постоянной экспозиции во время боев на Грушевского было выставлено сакральное искусство, — транспарант стал одним из наиболее радикальных художественных высказываний прошедшего года.

Транспарант Леонида Войцехова "С кем вы, мастера Ренессанса?" на выставке "Одесский концептуализм" в Национальном художественном музее Украины, 2015 год. Фото: artchive.ru

Войцеховская ирония зазвучала в музейных стенах совершенно серьезно — сегодня этот нехитрый вопрос адресован не отчужденному государственному совку, но нам самим.

Как и многие другие сферы общественной жизни в Украине, культура вот уже 25 лет обеспечивается институтом волонтерства, то есть трудом и инициативой людей самоуполномоченных. С момента обретения независимости сменилось несколько поколений менеджеров, кураторов и меценатов, каждый из которых много лет своей жизни отдавал неблагодарной и низкооплачиваемой работе в сфере культуры.

Эти люди с горящими глазами старались заменить собой отсутствующие институции — создавали фестивали и биеннале, привозили музыкантов и театральные труппы, собирали коллекции и архивы.

Какое-то время это могло казаться удачным решением: советские имитационные институции стали идеальной прививкой от желания строить новые — общественное доверие вызывали только живые люди. Но проблематичность подобного культурного волонтерства стала очевидна уже к концу 1990-х. Когда первое поколение подвижников начало уходить со сцены, выяснилось, что вместе с людьми уходит и знание, а значит не формируется культурная память, интеллектуальная традиция и преемственность практики, которые в сумме составляют основу ответственного и развивающегося общества.

Тем не менее мы и сегодня продолжаем заниматься все тем же: создавать одноразовые биеннале (каждый свою), проводить на собственные деньги мегафестивали (каждый год как с чистого листа), представлять государство Украина на Венецианской биеннале, Франкфуртской книжной ярмарке и Каннском кинофестивале (когда само государство даже не в курсе, что это за невиданные зверушки) и так далее.

Украинский павильон на Венецианской биеннале современного искусства, 2015 год. За его организацию отвечала частная институция — PinchukArtCentre

С той лишь разницей, что последствия такой "работы" нам уже хорошо известны: 4,5 книги, 2 перевода, 3 современных работы в коллекции музея, 1 фильм в международном прокате, 10 гигабайт facebook-публикаций и ноль академического исследования — вот что получит от нас следующая генерация волонтеров.

Очевидно, что в списке дел на 2016-й пунктом номер один значится основательная реформа отношений между сферой культуры и обществом. И если первая должна наконец стать социально ответственной и перестать руководствоваться частными интересами (спонсоров, менеджеров или идеологии), то второму следует обеспечить соответствующий "запрос" и механизмы финансирования.

Начать этот непростой процесс можно с элементарного аудита и оценки активов. Расхожий миф о том, что государство не выделяет денег "на культуру" и не производит культурный продукт, легко разрушить, оценив проделанну работу и объем средств, обеспечивающих жизнедеятельность многочисленных "творческих союзов", областных коллективов, народных премий и госстипендий, несостоятельности самого Минкульта и подконтрольных ему учреждений, посчитав количество "мертвых душ" в штатах "творческих вузов".

К счастью, 2015 год подарил нам наглядный пример эффективного кризис-менеджмента в насквозь убыточной и концептуально мертвой госинституции. Успех трансформации Центра Довженко из пыльного советского хранилища никому не нужных пленок украинского кинофонда в исследовательский центр и публичный культурный кластер не оставляет шансов скепсису и лени — государственные институции можно и нужно возвращать обществу.

В прошлом году Центр Довженко презентовал проект ревитализации, согласно которому на его базе должен возникнуть арт-кластер

Но для создания новых потребуется воля совершенно иного порядка. Здесь, в первую очередь, придется сменить проектное мышление на стратегическое: увольнение министра Кириленко, конечно, важная цель, но куда важнее пресечь саму возможность назначения подобных персонажей на важные позиции.

И вряд ли кто-кто в текущих кабинетах додумается до подобных решений, поэтому вслед за журналистами, юристами, преподавателями, экономистами и рестораторами волонтеры от культуры должны пойти в большую политику.

Увы, как бы каждому из нас ни хотелось продолжать заниматься своим огородом: делать биеннале, организовывать концерты или издавать поэтов, — сегодня необходимо другое. Нужно выстроить систему открытых и прозрачных условий сотрудничества культурных агентов, общества и государства. Тогда любой фестиваль и перформанс будут частью культурной идентичности, способной к сохранению памяти и развитию, а не просто частной прихотью автора.

ОШИБКА №2: ОБРАЗОВАНИЕ РАДИ ОБРАЗОВАНИЯ VS ОБРАЗОВАНИЕ ДЛЯ РАЗВИТИЯ

На протяжении всего прошлого года у украинского общества было очень много поводов думать, что большинство наших проблем коренится в архаичной и непродуктивной системе образования. Начиная от бесконечных скандалов вокруг ЗНО, отсутствия не только адекватных, но и вообще каких-либо учебников в школах, заканчивая скандалом вокруг бесцеремонного копипастинга диссертации професора КНУКиИ с говорящей фамилией Кириленко.

Проблемы образования в области культуры не уникальны и в общем-то мало чем отличаются от всех других областей знания: герметичная местечковость науки гарантирует низкий уровень поставленных задач, а устаревшие методики, отсутствие конкуренции и механизмов ротации преподавательских поколений приводят к тому, что образование превращается в самозацикленную систему, существующую не для общества, а вне его.

Но если для освоения научных горизонтов требуется время, то практические и прикладные специальности можно реформировать в достаточно краткие сроки.

Один из главных художественных вузов страны — Национальная академия изобразительного искусства и архитектуры. Фото: smgn.com.ua

При разнообразии предлагаемых на рынке образования практических специальностей — менеджеров, продюссеров, экспертов-искусствоведов, критиков, кураторов, не говоря о художниках, актерах и музыкантах и так далее, — профильные дисциплины чаще всего преподают люди либо совсем не имеющие необходимого практического опыта, либо те, кто оказался, скажем так, не слишком успешным в своем деле и предпочел карьеру преподавателя.

Университетские и академичские кафедры, которые могли бы обеспечить столь необходимую сфере культуры преемственность поколений и быть залогом накопления практического опыта, не справляются с этой задачей.

Наша система образования развращена госзаказом: государство гарантирует набор студентов, независимо от актуальности и адекватности образовательного продукта запросам времени. А даже если украинские налогоплательщики не справятся — китайские всегда готовы прийти им на помощь, оплатив образование в украинских вузах для своих сограждан. Например, с каждым годом увеличивается присутствие китайских студентов в НАОМА, поскольку академическая школа живописи все еще очень популярна в Китае.

Украинское образование (особенно в сфере культуры) постепенно превращается в симулякр. Студенты часто поступают в вуз не ради знаний и возможности учится у лучших из лучших, а идут за дипломом о профильном высшем образовании. Даже студенты-художники склонны повторять как мантру: "это образование ничего мне не дает, но мне нужен диплом".

Странно, что при этом пункт о необходимости иметь высшее образование не исчезает из вакансий, хотя все работодатели прекрасно понимают, что его наличие никак не свидетельствует о компетенциях человека, которого они собираются взять на работу.

Но самое страшное, что сама система образования устроена так, что люди, доказавшие свою состоятельность реализованными проектами, не могут непосредственно передавать свой опыт студентам, поскольку в прошлом, скорее всего, отказались от академической карьеры в пользу практики.

Один из курьезов отечественного образования для художников: Гамлета Зиньковского отчислили из Харьковской академии дизайна и искусств в тот год, когда он попал в шорт-лист премии Pinchuk Art Prize. Фото: pinchukartcentre.org

С принятием нового закона о высшем образовании нормы и требования в отношении количества профессоров и доцентов в вузах только ужесточаются. Это было бы вполне резонно, если бы все, кто имеет звание профессора или доцента, его заслуживали (ведь все мы прекрасно понимаем, что доктор наук Екатерина Кириленко совсем не исключение из правила).

Звучит абсурдно, но даже всемирно признанный художник Борис Михайлов (даже если бы захотел) не смог бы получить курс в одной из украинских художественных академий из-за своей "неостепенности" (отсутствия кандидатской или докторской степени). Зато право преподавать в вузах дают звания "заслуженного" или "народного" художника/артиста, хотя об адекватности как самих званий, так и порядка их присуждения, говорить не приходится.

Учитывая общий уровень украинской экономики, профессия преподавателя в ближайшее время вряд ли сможет стать высокооплачиваемой и престижной. А это значит, что для преодоления существующей инерции, обеспечения преемственности и подготовки профессиональных кадров в сфере культуры, необходимо, как минимум, обеспечить доступ к процессу образования и возможность влиять на подготовку молодых кадров уже состоявшимся успешным и востребованным профессионалам.

А растущий спрос на специальности, связанные с культурой (не в последнюю очередь обеспеченный успехами этих самых профессионалов), будет способствовать и конкуренции между вузами в борьбе за абитуриентов, необходимую для гарантированного повышения качества образования.

ОШИБКА №3: ЗАБЫТЬ НЕЛЬЗЯ ВСПОМНИТЬ, ИЛИ ЧЕМ ЗАМЕНЯТ СЕРП-И-МОЛОТЫ НА ФАСАДАХ ДОМОВ (И В ГОЛОВАХ ГРАЖДАН)?

Процесс декоммунизации – долгоиграющая негативная тенденция культурного процесса, мгновенные последствия которой видны невооруженным взглядом уже сейчас, а вот долгосрочные еще только предстоит осмыслить.

Зашитые металлическими плитами центральные композиции двух станций метрополитена, удаленные со стен станции "Шулявская" металлические звезды между словами "свобода", "равенство" и "братство", какое-то количество вырванных "с мясом" элементов архитектурного декора, демонтированные мемориальные плиты на жилых домах.

Декоммунизация станции метро "Дворец "Украина" в Киеве. Фото: metronews.ua

С момента принятия закона "Про засудження комуністичного та націонал-соціалістичного (нацистського) тоталітарних режимів в Україні та заборону пропаганди їх символіки" в мае 2015-го было демонтировано относительно небольшое количество таких символов и пока что не уничтожено ни одного по-настоящему ценного художественного произведения.

Но ничто не может помешать этому процессу активизироваться и в короткий срок пополнить список новыми идеологически неугодными объектами. Вопреки обращениям со стороны художественного сообщества и нескольким заметным акциям ("Над Богом", "Мозаїки міста") неизвестными остаются внятные критерии, по которым будут определять судьбу того или иного объекта. Не выстроены и механизмы защиты ценных объектов.

Совсем немного созданных во времена СССР художественных работ в публичном пространстве имеют сегодня статус объектов исторического или культурного наследия. Например, станции метро "Лыбидская" и "Золотые ворота" считаются "культурным наследием местного значения", а памятником архитектуры является здание Речного вокзала, но, увы, не его внутренний декор.

Декоративное панно на стене Речного вокзала в Киеве. Фото: dreamkyiv.com

История с декоммунизацией вскрывает две главных проблемы текущей политики по вопросам историческо-культурного наследия, и не только советского.

Первая – обратная очередность созидательных и разрушительных действий. Начав с составления списков подлежащих уничтожению объектов, инициаторы не предлагает ничего взамен. Ни, как минимум, нового интерьерного решения для купированных подземных станций, ни нового видения визуального ландшафта города в целом (тем временем эту пустующую нишу понемногу заполняет патриотический мурализм).

Планы строительства и художественного оформления советских городов, хотим мы того или нет, были достаточно продуманными. Современная застройка, наружная реклама и другие "покращення" не нарушили архитектурные доминанты – ими во многих частях города остаются советские здания послевоенного периода. И это необходимо принимать во внимание, пытаясь преобразовать условное публичное пространство путем очищения его от политически неугодных символов.

Иными словами, "сталинка" со сбитой лепниной в виде серпа и молота так и останется "сталинкой", просто выглядеть будет хуже.

Снести в краткие сроки все памятники и мозаики, переименовать в одночасье улицы и целые города технически сложно, но возможно. А выстроить одним махом на их месте новую, концептуально целостную и более соответствующую духу времени замену – едва ли. Слишком велик интеллектуальный, временной и финансовый ресурс, который предстоит задействовать, чтобы заставить функционировать машину справедливой исторической памяти без перебоев.

И с этим связана вторая ключевая проблема – приоритет одноразовых и бессистемных, но зато популистских и масштабных акций перед пошаговой постепенной программой изменений.

На что можно было бы потратить огромные деньги, которые, вероятно, будут выделены на сложнейший демонтаж герба СССР со щита Родины-Матери? На современную, оснащенную и критически выстроенную историческую экспозицию об Украине в ХХ веке? На грантовую программу для поддержки художников, которые уже давно работают с темами советского наследия и формирования постсоветской идентичности? Или хотя бы на скромные таблички перед советскими городскими объектами, которые объективно разъясняли бы их историческое значение и художественную ценность?

Решение о демонтаже герба СССР со щита "Родины-Матери" в Киеве было принято 20 января на экспертном совещании, организованном Национальным музеем истории Украины во Второй мировой войне, но не все эксперты его поддержали. Фото: politeka.net

Как показывает практика, чем топорнее закон и его исполнение, тем больше ухищрений выдумывается для его обхода. Яркий тому пример – новый старый бренд "СоветОВское шампанское", который навряд ли исчезнет с новогоднего стола доброй половины украинцев.

Вместо избавления от части собственной истории ее стоило бы апроприировать, или даже капитализировать. И если государство не сделает этого в 2016 году с пользой для себя и общества, то частный бизнес (кстати, не обязательно украинский) точно не упустит шанс.

Декоммунизация, как разруха в незабвенной повести Булгакова, – прежде всего в головах. Демонтаж памятников вождям и мемориальных таблиц второстепенным героям октябрьской революции, имена которых давно уже стали абстракцией, не помешают немалой доле населения страны продолжать думать по-советски.

Последнему способствует, среди прочего, логика функционирования общественных институций всех масштабов – от ЖЭКов до министерств, – с которыми гражданам приходится периодически иметь дело. Логика эта остается такой же, как и была до … нет, не до принятия закона "Про засудження...", а до 1991 года.

Поэтому декоммунизацию стоило бы начать с испольнительных органов власти, не отвлекаясь так рьяно на пресловутую символику. Ведь изменение фасада не изменит несущей конструкции, разве что оголит и сделает видимой все ее изъяны.

***

Среди трех названных нами проблем культурной сферы – коммуникации, декоммунизации, образования – невозможно выделить главную или ключевую, ту, с решения которой следовало бы начать. Все они должны быть приняты во внимание одновременно, и только в этом случае появится шанс справиться с каждой из них с минимальными потерями.

На нынешнем этапе нам не справиться без политиков в культуре, готовых не просто сотрудничать с властью, лоббируя интересы общества, но уже самим становиться ею, чтобы решать проблемы на системном уровне.

Время, когда всякий инициативный человек был "в поле воином" прошло, теперь нужно работать над созданием условий для возникновения единого с государственным (или, если уже на то пошло, единого государственного) культурного организма, где есть синергия, сотрудничество, свободное перетекание накопленного опыта, целесообразное и продуманное распределение ресурсов и общие для всех культурных агентов цели.

Все мертвые советские рудименты – различные премии, звания, союзы и институции – должны быть либо радикально преобразованы и подключены к живому организму культуры, либо обезврежены и списаны в архив украинской истории.