Володимир Сорокін про фантомні болі Батьківщини

Свита російських гостей поводилася гордовито, а зі сцени Театру опери та балету фраза "вимкніть, будь ласка, свої мобільні телефони" пролунала російською з таким награним акцентом, що половина залу зареготала.

Втім, російські письменники цього майже не помітили. Бо більшість гостей офіціозну частину заходу проігнорували. Частково через дощ, частково через особисте ставлення до будь-яких офіціозних частин. Поки зі сцени адміністрація Львову зачитувала вітання президента України, перед Театром тітонька пасла кабанчика. За фото вона просила дати "на молочко".

В цей час в Театрі оперу та балету зачитували привітання президента

Найбільш рейтинговою подією дня стала презентація книги російського письменника Володимира Сорокіна "Сахарний Кремль".

Проходила вона у нещодавно відкритому на честь Леопольда фон Захера-Мазоха скандальному "Мазох-Кафе".

Протягом зустрічі Володимир Сорокін назвав Україну ампутованою частиною Російської Імперії. Так він прокоментував сучасну політичну ситуацію:

- Есть фантомные боли - это когда болит рука или нога, которых давно нет. Так вот Украина, Грузия и страны Прибалтики - это ампутированные части Российской Империи.

И когда они начинают болеть и чесаться, это Россию раздражает, она нервничает и делает такие поступки, которые вот сейчас почти поссорили ее с западным миром.

Ніхто з присутніх українських журналістів на нього за цей вислів з кулаками не поліз і навіть питань не поставив. На прохання "Життя" уточнити, яка ж з "ампутованих частин" Росії це Україна, він сказав - філейна.

Абстрагуючись від справ патріотизму ми поставили маститому письменнику декілька запитань. Треба взяти до уваги, його книги часто потрапляють до опального списку Кремля.

Такий письменник не може не відчувати себе особливим. Так само ставиться до нього аудиторія читачів та журналістська братія.

Але навіть це не виправдовувало поведінку російської делегації: щоб поставити запитання Сорокіну, доводилося, крім персональної попередньої акредитації, прориватися кордонами "только один вопрос", "отпустите писателя".

Але кордони були створені абсолютно штучно. Бо сам Сорокін, вже через десять хвилин після втечі від журналістів, розгублено стояв біля входу в кафе, думаючи, чим зайнятись. А незмінний супровідник усіх росіян-літераторів на Львівському форумі показував йому розклад подій і говорив:

- Вот это город, по нему надо гулять.

На відміну від українських письменників, які, навіть за наявності високого статусу, могли собі дати раду самі, російські (і в першу чергу, Володимир Сорокін та Тетяна Толстая) мали повний антураж.

- В книге "День опричника" сочетаются научно-технический прогресс с исконно русскими гуслярами и мерином. Вы именно так представляете современного русского человека?

- Да. Потому что русский современный человек, он сидит на печи с ноутбуком. Пользуется мобильным телефоном, интернетом, а все феодальные традиции остались, он далеко не ушел от старого образа Малюты.

- Как вы относитесь к тому, что читатели вас сравнивают с Пелевиным?

- Ну, мы с ним недавно были в Японии на литературном фестивале, ели суши, он мне говорил, что собирается стать вегетарианцем... Нет, я не чувствую какой-то конкуренции. Если у нас с ним и есть что-то общее, то это точно не стиль, а скорее, идеологическое что-то.

- Вы знаете что-либо об украинской современной литературе?

- А что, у вас есть что-то стоящее, какие-то авторы? Я не знаю

- Но вы же знакомы с Андреем Курковым, а он представитель украинской литературы.

- Ах, да, простите, я так наелся сейчас украинских национальных блюд тут, что совсем забыл. Конечно, мы с ним часто видимся на фестивалях. Да, я прочитал недавно о пингвине у него, очень трогательно.

- Часто читаете книги своих коллег?

- Мне бы очень хотелось прочитать свою книгу "Сахарный Кремль" как читатель. Но это невозможно, потому что я уже внутри нее. Вы ж не можете оценивать собственного сына, потому что это ваше дитя. Или объективно оценить свою кисть - она же ваша, она кажется вам прекрасной.

Я читаю других, но мне все время хочется забыть, что это книга, а не получается. Хорошие писатели - это редкие звери. Но их не может быть много, также, как и хороших композиторов, хороших поэтов.

- Вы когда-то музицировали...

- Да, с музыкой определиться мне помогли - раздробили 5-й палец.

- В какое время вы пишите?

- Стараюсь с утра до часу. Но не раннего. Где-то с десяти. Я, когда пишу, пытаюсь удивить себя. Это похоже на работу ремесленника с деревом - интересно посмотреть, что получится.

"А что, у вас есть что-то стоящее, какие-то авторы? Я не знаю"

- Когда я написал рассказ в 23 года, а он понравился моим друзьям. Понравился людям, которые были в два раза меня старше, которых я очень уважаю.

- Можно сегодня славянскому писателю прожить на гонорары?

- Ну, у меня получается. А у каждого свои пути выживания.

- А большинству писателей, которые работают где-то еще, чтобы писать книжки, стоит перестать быть писателями?

- Надо писать лучше.

P.S. На це кортить спитати - а судді хто. Але з таким накопленим авторитетом, як у Сорокіна, про суддів - як про читачів, так і про видавців, вже не думають.