Дана Павлычко: Для меня нет министерства культуры

"Знаешь, что тяжело? Родиться в Северной Корее. Или родиться без ног. А быть жертвой сравнений и жаловаться на тяжкую участь дочки известных родителей – это как болезни первого мира, как аллергия", - безапелляционно заявляет Дана Павлычко в ответ на вопрос, не тяжело ли работать с таким бэкграундом, как у нее.

Дана - дочка известной ученой и одной из ярчайших украинских феминисток Соломии Павлычко (трагически погибла в 1999 году) и внучка знаменитого поэта Дмитра Павлычко.

Все детство она провела в окружении писателей, филологов, поэтов, издателей, которые и сформировали во многом ее вкусы и принципы.

Теперь Дана – успешная издательница, у которой получается выводить в топ нетипичные для украинской аудитории книги и продвигать украинских авторов.

За последний год издательство "Основы" выпустило сразу несколько громких новинок: внушительный культурологический опус "Искусство шестидесятников", сборник "Расстрелянное Возрождение" и "Вечера на хуторе близ Диканьки" из альтернативной школьной серии, Коран на украинском языке и путеводитель "Awesome Kyiv".

Каждая книга проиллюстрирована именитыми украинскими художниками ("Возрождение" проиллюстрировал Сергей Майдуков, повесть Гоголя – Илья Исупов), каждая уникальна по наполнению.

Об издательском бизнесе Дана Павлычко говорит с таким удивительным оптимизмом, столь не свойственном представителям этой отрасли, что складывается впечатление, будто у нас и с книгами, и с уровнем чтения все в порядке.

Катерина Сергацкова поговорила с Павлычко о том, как изменилась функция книги, как возродить семейное дело из пепла и о роли первых лиц государства в популяризации книжных новинок.

- Ты регулярно попадаешь в рейтинги "успешных до 30". В этих рейтингах в основном люди, которые сделали стартапы, а у тебя наоборот, довольно старое издательство, да и сама сфера довольно консервативная. Как тебе удалось вывести "Основы" на нынешний уровень и сделать его успешным?

- Пять лет назад мы все делали с нуля, так что это вполне себе стартап. Хотя издательство существует с 1992 года, абсолютно все надо было менять – от штата до подходов к реализации и пиару. Издательство было полностью перезапущено, но принципы остаются те же. Мы, как и раньше, специализируемся на нон-фикшн, издаем мировую и украинскую классику, просто выглядит это по-другому.

- Какие вызовы перед тобой стояли пять лет назад?

- Вызов абсолютно разрушенного предприятия. Знаешь, есть телепередача, в которой шеф-повар приезжает в ресторан и пытается навести там порядок, а там тараканы по кухне бегают и рестораном управляет 150 разных родственников – полный хаос.

А люди в ужасе смотрят думают: как возможно, когда по кухне бегают тараканы, а там кушают? А вот возможно.

В случае с издательством было точно так же. Предприятие работало только на словах, некоторые книги были погрызены крысами, были книги, которые издавались еще в 1992 году – например, Эразм Роттердамский "Похвала глупости".

И с этим надо было что-то делать.

- И с чего ты начала? За какую ниточку клубка потянула?

- С порядка и инвентаризации, с понимания того, что у нас есть и что с этим можно сделать. Отсеяли погрызенные книги, нашли не погрызенные, думали, как это продать, как на этом заработать. Был какой-никакой бренд, и мы сделали ребрендинг, и так ниточка за ниточкой запустили новый проект.

Мне очень повезло, что я начала делать путеводитель "Awesome Ukraine" с Аней Копыловой. Это был первый такой проект, который не был переизданием старых книг, и мы не использовали старый контент, а создали новый.

А сейчас уже готовим третье переиздание путеводителя, и издали "Awesome Kyiv".

"Книга – это история. Рассказывай ее как хочешь". Фото JetSetter.ua

- А теперь какие вызовы?

- Рост в первую очередь. Нам нужно улучшение всей продукции, оптимизация бизнес-процессов, важно к росту правильно подойти и не потеряться. А еще впереди выход на международные рынки.

- "Основы" - это маленькое издательство?

- Да, и оно останется маленьким. Я очень четко вижу то, каким оно должно быть. Хочу выпускать максимум 40-50 позиций в год. По европейским критериям это формат маленького нишевого издательства.

- Но по украинским меркам это не так уж и мало.

- По украинским меркам это в целом большое издательство.

- А как ты придумывала эту модель? Как ты поняла, что это должно быть так?

- Несмотря на все изменения, это то, чем издательство занималось всегда. Его начала моя мама с отчимом, они выпускали очень много книг в год, издали где-то 350 позиций за 23 года, считая паузу, во время которой издания тоже выходили. Когда мама была жива, они выпускали по 40-50 позиций в год и это была колоссально, это был шок и фурор.

Мне важно делать что-то не похожее на то, что есть в Украине и в мире, делать книжки, которые будут интересны на Западе, даже не с точки зрения распространения, а с точки зрения демонстрации. Хочется, чтобы наши книги удивляли коллег в мире. Вот этой осенью поеду на Франкфрутскую выставку.

- А что интересно западному читателю? Что такого ты могла бы там показать?

- Главное - уникальный контент. Путеводители Awesome Ukraine и Awesome Kyiv – это уникальный контент, подобных книг я нигде не видела, хотя я видела много странных книг, и вообще странные книжки я люблю и коллекционирую.

Наша альтернативная школьная серия с иллюстрациями к "Вечерам" Гоголя, "Расстрелянному возрождению" и "Лесной песне" будет очень интересна на Западе. Это не обязательно должен быть украинский контент, это должно быть что-то новое.

"Мне важно делать что-то не похожее на то, что есть в Украине и в мире, делать книжки, которые будут интересны на Западе". Фото Natasha Ischenko

- А ты, кстати, выпускаешь принципиально только украинское?

- Нет. Вот же у нас Коран вышел.

- Но на украинском языке.

- А важно украинское или на украинском? Мне интересно выпускать книги на украинском. Я понимаю, что есть ситуации, когда это невозможно, потому что есть авторы, которые пишут на русском, и это нормально – их могут читать на русском в Украине.

Но вот во Львове, например, нашу книгу про шестидесятников – а она на русском – мы не можем презентовать в "Книгарні Є", поскольку у них принципиальная позиция – презентации книг только на украинском.

Я ПРИНЦИПИАЛЬНО ПРОТИВ ПРОГРАММЫ "УКРАИНСКАЯ КНИГА". ОНА ЗАСТАРЕЛАЯ, НЕПРОЗРАЧНАЯ, И НОГИ МОЕЙ ТАМ НЕ БУДЕТ

- Руководители издательств, говоря об отрасли, в основном используют жалостливую риторику, что вот работать невозможно, никто книг не покупает, зарабатывать не дают...

- Работать в Украине невозможно, точка.

Ты можешь продавать носки, трусы, делать книги, что-то еще производить, но бизнесу в Украине реально сложно. Ты не можешь взять кредит. Точнее, можешь, но под 25% годовых, а это суицидально. Без стартового капитала, без кредитных линий предпринимателям в стране очень сложно.

Люди, которые у нас могут вести бизнес и зарабатывать, – это герои. Не будем забывать, что наша страна не занимается ничем: ни больницами, ни дырками в дорогах, ни бедными, ни калеками, так что жалостливую позицию выбирают не только издатели.

Меня это немножко бесит, потому что невозможно вести бизнес и думать о будущем, росте и прибылях, когда ты постоянно жалуешься и рассказываешь всем, что все плохо и ты бедный-несчастный.

- Но ты при этом всегда говоришь о своем деле с большим оптимизмом.

- Слушай, ну сложно, ужасно сложно. Конечно, хотелось бы быть в другой стране, в других условиях, хотелось бы, чтобы государство прозрачно закупало книги в библиотеки. Конечно, хотелось бы взять кредит в 100 тысяч долларов…

- А госзаказ хотелось бы получить?

- Конечно, я мечтала бы об этом. Но я хочу прозрачный госзаказ! Я не хочу ничего получать через "Украинскую книгу" (программа финансирования книг, которые распространяются по библиотекам - УП). Я принципиально против этой программы.

Она застарелая, непрозрачная, и ноги моей там не будет. И не потому что я хочу получить госзаказ. Мы, издатели, выиграем, если все вместе будем поддерживать прозрачные инициативы и лоббировать нашу отрасль.

Так вот, у меня нет госзаказа, нет кредитов, поэтому мне сложно. Вообще жить в Украине сложно. Поэтому я делаю из песка и ветра то, что есть, и надеюсь на лучшее.

- А зарабатывать удается?

- Конечно, удается. Но сколько? Могу ли я купить себе "Мерседес"? Нет. Вот когда я себе смогу купить "Мерседес", тогда скажу: смотрите, я зарабатываю дох**, я счастливая.

Ведь я не благотворительной деятельностью занимаюсь, хотя и берусь только за те проекты, которые мне нравятся, и вникаю в каждый.

Но цель должна быть в первую очередь - деньги.

- Как ты отбираешь проекты, с которыми готова работать? Ты ведь не печатаешь Дарью Донцову, которая расходится миллионными тиражами.

- Конечно, мы же маленькое нишевое издательство, мы не беремся за Дарью Донцову, мы беремся только за интересные вещи.

И у нас не самые дешевые книжки, потому что мы много вкладываем в оформление, промоушн и так далее.

- Но Коран и "Искусство шестидесятников" – это довольно неординарный выбор.

- Это мировая классика. Кроме того, идеально совпало сотрудничество с переводчиком Корана Михаилом Якубовичем.

- Это интуитивно получается? Ты сама находишь авторов?

- Иногда сама, иногда они меня находят, иногда судьба нас сводит, но главное, чтобы все участники проекта были на сто процентов вовлечены в проект. Если кто-то гениальный, но не может выйти из дому (в силу особенностей характера - УП) или не умеет работать в команде, то это невозможно.

В рабочий процесс все должны быть вовлечены, все должны хотеть получить максимальную выгоду от сотрудничества.

"Я понимаю, что нужно учиться читать. Люди у нас разучились это делать. И проблема не в том, что люди у нас бедные". Фото Дмитрия Прохорова

- Ты недавно начала выпускать детские книжки. Это перспективная ниша?

- Да. Во-первых, я люблю детские книжки. Во-вторых, это перспективный рынок с точки зрения коммерции. В-третьих, у меня есть прекрасная подруга и коллега Аня Копылова, которая мама двух детей и мой внештатный арт-директор по всем этим изданиям.

Она предложила запустить альтернативную школьную серию, занимается подготовкой следующего издания – книги "Кайдашева семья" (повесть Ивана Нечуй-Левицкого - УП), которая будет печататься с интересными коллажами. Все эти книги считаются у нас странными.

Это потому что мы хотим, чтобы люди думали своими головами.

- Печатать странное - это сознательный подход?

- Сознательный. Но мы все на одной волне, все хотим делать что-то, что не похоже на другое, что заставляет думать и детей, и взрослых.

- На кого ты ориентируешься в книгоиздательстве?

- Исключительно на западные нишевые издательства. Если говорить о детских, то на корейские, японские, небольшие итальянские издательства.

- Где ты их находишь?

- В Европе самые интересные книжки. Но если говорить о таких, которые разрывают мозг, то это Япония. Если говорить о топ-изданиях, которые более интересны по контенту и качеству, с уклоном на дизайн, то это Италия, Бельгия, Голландия и Британия.

- Хотелось бы тебе издать здесь какую-то из таких книг?

- Да, честно говоря, я думаю сейчас о том, чтобы издать корейскую книжку про мишку, который потерял свои трусы.

Ее, кстати, перевели на многие языки, она уникальная с точки зрения контента, истории, иллюстраций, полиграфии. Это визуально очень интересная штука. Ну, и то, что он потерял свои трусы, тоже классно.

Я вот прям даже собиралась на днях корейцам писать.

С взрослыми книжками все же сложнее. У нас небольшой рынок для таких книг.

- А ты, кстати, считаешь шедевром книгу "Кодекс Серафини", которая на "Книжном Арсенале" произвела фурор?

- Мне она очень нравится. "Лаурус" крут, молодцы.

- Для чего она?

- Она для кайфа. Есть просто вещи, которые существуют для кайфа. Человек придумал свой мир, придумал азбуку, сделал свою фантастическую книгу.

Это невероятная штука и очень круто, что "Лаурус" напечатали это в Украине.

Надо бы купить, хоть и дорого – 2 тысячи гривен. Я и так слишком много денег трачу на книги. Но вот это нужно точно. Они понимают. "Кодекс Серафини" – пример того, что у мира нет границ.

В украинском книгоиздании это однозначный прорыв, это действительно задало новую планку.

"Я даю два года на то, чтобы ситуация улучшилась, и если этого не произойдет, то ничего не останется, как собрать вещи и эмигрировать". Фото Видавництво Основи

- А покупательская способность у людей поднялась? Судя по тем очередям, которые были на "Книжном арсенале", люди реально начали интересоваться книгами.

- На самом деле не поднялась. "Арсенал" проводился уже пятый год, они долго раскручивались.

Кроме того, это же Киев, столица, у нас живет пять миллионов человек, и если мы не можем забить Арсенал посетителями, то нам надо просто закрыть проект Украина.

- Ты активно коллекционируешь книги. По какому принципу и сколько их у тебя?

- У меня очень много книг. Каждые несколько дней я что-то покупаю. Вот недавно я попросила подругу привезти мне книгу "Уродские бельгийские дома", например.

Также недавно купила прекрасную бельгийскую книгу фотографий о картошке во фритюре, которую они там везде жарят. Очень сентиментальная и нежная книга. Купила книгу про разновидности травы. Это просто красиво и интересно.

Книга – это история. Рассказывай ее как хочешь. Главное, чтобы это имело смысл и какой-то целостный образ, чтобы человек понял, что ты говоришь, важно заставить его мыслить.

Мы же все рассказываем истории, они нелинейные. А если делать по шаблону, то это будет скорее трагичная история.

Я НЕ ХОЧУ ЖИТЬ В СТРАНЕ, ГДЕ ВСЕ ВОТ ТАК ВЕЧНО, И ОТДАВАТЬ ЭТОМУ ЛУЧШИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ. РАНЬШЕ Я ХОТЕЛА ЭМИГРИРОВАТЬ, НО МЕНЯ ОСТАНОВИЛ МАЙДАН

- Ты много читаешь?

- Стараюсь. Заставляю себя читать перед сном каждый день. Читаю, когда сажусь в такси или кого-то жду. Сейчас я пытаюсь не пользоваться фейсбуком и читать.

Я понимаю, что нужно учиться читать. Люди у нас разучились это делать. И проблема не в том, что люди у нас бедные.

- А как научить человека читать, если он не привык?

- Это комплексная проблема. Государство, бизнес – все должны этим заниматься.

Но ситуация меняется. Проводятся конференции по сотрудничеству иллюстраторов и издателей.

Недавно открылась частная библиотека "bOtan" на Воздвиженской – такой спейс, где можно пить кофе и работать, и там миллиард книг. А недавно ребята в рамках фестиваля PROмiсто выиграли конкурс на видоизменение библиотеки Маяковского на Русановке.

Вроде что-то меняется, но все равно без государства мы будем биться головой об стенку, переживать еще одну катастрофу, еще сто Януковичей, а так тоже жить не хочется.

- Что ты подразумеваешь под поддержкой государства?

- Я имею в виду государство, которое имеет культурную политику, и тут я не вижу проблеска. Вижу, что активизировался теневой сектор и люди пытаются выжать все, пока идет война.

Кроме новой милицейской формы я не вижу никаких изменений с точки зрения топ-эшелонов нашей власти.

- Ты пробовала общаться с министром культуры?

- Я не хочу с ним общаться. Для меня этого человека нет. Для меня нет министерства культуры. Кириленко на этой должности – это все равно что из Северной Кореи кого-то привезли.

Даже при Ющенко хоть что-то происходило, а тут вообще коллапс полный.

Пока там будет кто-то, кто не в одной интеллектуальной парадигме со мной и мне подобными, мы движемся в никуда.

Проблема-то не только в Кириленко. Окей, есть пара нормальных министров, но в целом ситуация патовая.

Коррупция процветает, реформ нету.

- А с чего бы ты начала реформу cвоей сферы?

- Понимаешь, моя сфера не отдельная, это все в комплексе существует.

Мы, книгоиздатели, подвязаны под общие проблемы. Но у меня хватает сил и оптимизма ровно на свое предприятие. Мне надо зарабатывать деньги, точка.

Чтобы здесь выжить, чувствовать себя комфортно как предприниматель, надо зарабатывать. И только потом я смогу тратить дополнительные силы на что-то свыше.

Но я не вижу смысла в том, чтобы лоббировать Кириленко. Это попусту потраченное время.

- Каких украинских авторов ты считаешь перспективными? Твоя мама однажды допустила фразу о том, что в Украине нет таких авторов, которые могли бы сравниться с Толстым или Манном, и вряд ли скоро будут. А ты как думаешь?

- Это немного категоричная позиция. Для меня уровень западных писателей – только у Жадана. И еще Курков делает хороший фикшн.

Все остальное не дотягивает.

Но у нас не было культуры, институций, образования, среды, чтобы появился свой Толстой.

Почему в Америке столько гениальных романистов? Потому что у них столетиями к этому шли, вырабатывали эти таланты. У них топ-университеты, топ-учителя, топ-инфраструктуры, топ-бизнес, поэтому у них эти гении выращиваются.

А у нас нет рынка, образования, школы, исторических предпосылок. И тем не менее, нам есть чем гордиться.

Например, "расстрелянное возрождение" – это мощно. Хвильовый и Винниченко – это настоящая мировая классика.

- Каким ты себе видишь книжный бизнес в Украине через пять лет?

- Всякое может случиться. Может к власти прийти дикая ультраправая партия или будет введен военный режим. Тогда я, честно, все закрою и уеду.

Я даю два года на то, чтобы ситуация улучшилась, и если этого не произойдет, то ничего не останется, как собрать вещи и эмигрировать.

- А как ты поймешь, что пора уезжать?

- Как-то интуитивно. Я не хочу жить в стране, где все вот так вечно, и отдавать этому лучшие годы жизни. Раньше я хотела эмигрировать, но меня остановил Майдан.

Сейчас я вижу изменения, рост, но также вижу, что у нас по-прежнему много людей, которым ничего не надо. Вот в Конго каком-нибудь ничего не меняется, почему у нас должно в итоге поменяться? Не обязательно же, что будет хэппи-энд.

- Но желательно все же.

- Желательно, но разве кто-то может это гарантировать?..