Записки из ОРЛО: тема брошенных родителей одна из самых актуальных последние 8 лет
От редакции: Автор этой колонки публикуется под псевдонимом в целях безопасности. Публикации в рубрике "Погляд" не являются редакционными статьями и отражают исключительно точку зрения автора.
В последних телевизионных новостях "министр здравоохранения" "республики" подчеркнул, что на территории "ЛНР" медицинскую помощь получают все, независимо от вероисповедания и политических взглядов.
В продолжение темы нам показали престарелую мать секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Алексея Данилова, бывшего луганчанина, проживающую в Луганске, заботу о которой взяла на себя "республика", потому что ее сын "никакой помощи своей матери не оказывает все последние восемь лет".
"Он ее бросил", – сказали нам укоризненно в новостях, показывая старую плохо одетую женщину.
Если уйти от их очередной попытки утереть нос Украине даже в этом, нужно сказать, что тема брошенных родителей одна из самых актуальных последние восемь лет.
Практически в каждой семье произошел раздел на выехавших детей и оставшихся здесь родителей. Стариков оставляют и те, кто едут в Россию, и те, кто на подконтрольную правительству территорию Украины.
Тема, собственно, не только этой войны, тема вечная о том, должны ли что-то дети своим родителям и в чем это долженствование должно выражаться.
В стакане воды на смертном одре, в ежедневной помощи и поддержке или в редких телефонных звонках. И, вероятно, ответа на этот вопрос нет, как нет ответа на такие риторические вопросы как, что такое хорошо и что плохо, и могут ли родители жить в домах престарелых при живых детях.
Это такие тонкие и хрупкие материи, на которые каждый смотрит под своим собственным углом в силу воспитания и эмоциональности. Кто-то всю жизнь не может расстаться с родителями, а кто-то не приезжает даже на их похороны, и в каждом из этих случаев оценивать нормальность всего происходящего очень сложно.
 |
| Практически в каждой семье произошел раздел на выехавших детей и оставшихся здесь родителей |
Приятельница рассказывала, как летом 2014 года она зашла на отчаянные крики в квартиру этажом ниже. Дети уехали, а лежачую мать оставили.
Воды не было, света не было, стреляли. Мотивы уехавших детей понять можно. Но о том, что они уехали, они не сказали лежачей матери. Оставили какую-то сумму на тумбочке – то ли тем, кто согласится принести лежачей женщине воды и хлеба, то ли на ее похороны.
Вопиющая ситуация, казалось бы, а между тем именно таких вот без преувеличения в каждом доме.
Мой приятель уехал от войны в Киев. В Луганске был после этого всего раз, меньше суток. Все ему показалось здесь чужим, враждебным и опасным.
Никакой ностальгии родной дом у него не вызвал. Один момент, в городе осталась его мать. В том возрасте, когда кто-то должен быть рядом с ней, не на прерывающейся телефонной связи, а именно рядом. По идее это ведь их вопрос взаимоотношений, который они пока не вешают ни на кого.
Мать любит своего сына, и если кого-то и винит, то только себя, в том, что воспитала его таким вот – черствым, эгоистичным, равнодушным. На мои попытки воззвать к каким-то сыновьим высшим чувствам проведать мать мой приятель отвечает вопросом: "А ты можешь мне обеспечить здесь безопасность? Ты гарантируешь, что меня не убьют в Луганске?".
И наша беседа заходит в тупик. Матери в ее восемьдесят он нужен рядом хотя бы иногда. Прощаясь в очередной раз, она бросила фразу о том, что перестала запирать двери на цепочку, только на ключ. Если что, все ключи есть у соседки, она моложе, а цепочку сложно будет открыть…
Подруга донимает меня время от времени просьбами взять заботу о ее отце на себя. Мол, старик. Болен. Ему также восемьдесят. Сложно выходить за хлебом и продуктами. И его нужно возить в больницу, проведывать. И даже просто с ним нужно говорить, а для этого и нужно-то всего лишь бывать у него хотя бы раз в неделю.
И я все понимаю, понимаю ее отца и понимаю мою подругу, и вместе с тем мне невероятно обидно, что он в свои восемьдесят остался один, и она просит таких как я случайных людей бывать у ее отца, проведывать его по дружбе с ней, говорить с ним, завозить ему хлеба и молока, потому что они с мужем приняли решение никогда уже не возвращаться в Луганск.
Такой будто пустяк – разговоры и хлеб. И мне он рад, и рад всем, кто заезжает к нему, но вместе с тем под подушкой на веранде он хранит кабачок для дочери, она обещала наведаться на Новый год, а дороже нее у него нет никого.
И он говорит со мной и жмурится счастливо, когда речь заходит о его дочери. Он простил ей авансом и намного лет вперед все. И даже самую очевидную ее неправоту он оправдывает той сумасшедшей отцовской любовью, которая могла бы поворачивать реки вспять и запускать электростанции, но не может вернуть его дочь домой.
Звонки "Проведай" и "Заедь" от выехавших друзей не редкость. Особенно ситуация обострилась с ковидом. Если до пандемии родители как-то справлялись сами, то в ситуации с экстренной госпитализацией без внешнего вмешательства не обойтись.
Нужна четкая логистика – деньги, продукты, решение экстренных вопросов. Нужно быть в городе, а не на телефонной связи. Нужно с утра забирать со ступенек больницы кровь больного и везти ее в частные лаборатории на анализ, после забирать результат исследования и везти его назад вместе с продуктами, водой, лекарствами. И так практически каждый день до самой выписки.
Самому не вытянуть всего этого, хотя, вероятно, при наличие денег можно организовать все. Говорят, персонал отделения за ходку в аптеку берет 500 рублей, ведь сам больной из закрытого отделения выйти не может.
Знакомые жаловались – мать бывшей уже невестки с ковидом попала в больницу. В кармане было всего 150 рублей.
Единственная дочь с внуком в Киеве, в городе из семьи только они, бывшие сваты. Да, они ее не бросили, но вопрос, почему все это досталось именно им, повис в воздухе.
Фактически она им никто, чужой человек. Бывшая теща. И у сына уже новая семья, в которой новые дети и новая родня. А все это – отголоски, эхо довоенной жизни, которого здесь через дом.
Самая страшная картинка прошлой недели для меня – "скорая" на соседней улице и врачи, сами закрывающие плотнее за собой калитку. Сын работает в Ростове, матери плохо. Но брать ее на себя никто из соседей не хочет, это дело семьи. Именно в семьях за закрытыми дверями решались те самые важные вопросы о том, что хорошо и что плохо.
Анна Восточная, Луганськ, спеціально для УП. Життя
Публікації в рубриці "Погляд" не є редакційними статтями і відображають винятково точку зору автора.
Вас також може зацікавити:
"В нынешнем Крыму поражает многое"
Зимние каникулы в Луганске: убедиться, что решение уехать было правильным
Хочете дізнатися більше здоров'я та здоровий спосіб життя? Долучайтеся до групи Мамо, я у шапці! у Telegram та Facebook.